ЕСПЧ вынес решение в пользу россиянина, отправленного на принудительное психиатрическое лечение: за это, а также избиение в больнице и отсутствие эффективного расследования по делу, он получит 26 000 евро. Еще несколько подобных дел коммуницированы и ожидают своего рассмотрения в Страсбурге. Право.Ru изучает, кого и в каких случаях могут насильно отправить в психбольницу, и кто чаще других страдает от действий российских психиатров.

Дело Баталиных

На прошлой неделе Европейский суд по правам человека удовлетворил жалобу россиянина Владислава Баталина и его родителей, присудив истцу компенсацию в размере 26 000 евро за нарушение его прав в связи с принудительным психиатрическим лечением, избиением в больнице и отсутствием эффективного расследования по делу, а также 2000 евро на судебные расходы. Интересы истцов в суде представляли член Московской Хельсинкской Группы адвокат Каринна Москаленко и юрист МХГ Ирина Сергеева.

25 мая 2005 года Владислав Баталин, москвич 1977 года рождения, у которого были диагностированы тахикардия и сильные головные боли, пожаловался на ухудшение самочувствия, после чего его родители вызвали бригаду "Скорой помощи". "Скорая" отвезла Баталина в ГКБ № 6 Москвы, где врачи, не найдя патологии, в госпитализации ему отказали, отправив в городскую поликлинику. Дома, будучи не в состоянии терпеть головную боль, Баталин порезал себе руку. Родители вновь вызвали "скорую", которая доставила его в институт им. Склифосовского. Там Баталину сделали перевязку и без объяснений доставили в ПСО-2 (психосоматическое отделение) института им. Склифосовского с диагнозом "хроническое соматоформное болевое расстройство, расстройство личности, вялотекущая шизофрения, попытка суицида".

На следующий день Владислав смог связаться с родителями, но их к сыну не пустили. Той же ночью заявитель, по его словам, был избит пациентами больницы при участии медперсонала. Также, заявил Баталин, на нем испытывали препараты. Врач назначил ему Сероквель (атипичный нейролептик), Иксел (антидепрессант), Карбамазепин (стабилизирует настроение), Трифтазин (антипсихотик) и Циклодол, и применение первого препарата из списка без необходимости и в больших объёмах можно приравнять к пытке, счел заявитель: к тому же, на тот момент испытания препарата на людях в России не были завершены, а в Европе он и вовсе тестировался только на крысах, мышах и собаках. По словам Баталина, жаловаться в полицию врач ему не советовал – по словам медика, это бесполезно с учетом диагноза пациента. В итоге заявитель провел в ПСО-2 15 дней, до тех пор пока его отцу не удалось вызволить его оттуда, передав сотруднику НИИ взятку в размере 3 тыс. рублей и $300.

После этого Баталин был госпитализирован с гипертоническим кризом и сильной тахикардией и провел на лечении 2 месяца. 

Баталины не единожды обращались в ГУВД Москвы, прокуратуру и в другие инстанции, пытаясь привлечь виновных к ответственности, но до суда дело так и не дошло. В возбуждении уголовного дела по факту получения сотрудником института Склифосовского взятки заявителям также отказали.

В ходе рассмотрения жалобы судьи обратили особое внимание на часть заявления, касающуюся применения к заявителю не испытанных на людях препаратов. Они обратились к историческим документам. Так, в решении ЕСПЧ есть ссылки на Нюрнбергский кодекс, сформулированный в августе 1947 года американскими судьями, которые вели процесс над нацистскими врачами, обвиняемыми в проведении экспериментов над людьми в концлагерях. В кодексе перечислены условия участия в экспериментах, основное из которых – добровольность и информированность участников. Также судьи вспомнили и оХельсинской декларации, принятой в 1964 году, в которой говорится о добровольности и информированности участников экспериментов, и о соответствующих принципах ООН о защите душевнобольных и улучшении состояния психического здоровья от 1991 года, напоминающих о медицинской этике.

Рассмотрев жалобу, ЕСПЧ признал, что право россиянина на свободу и личную неприкосновенность, а также статья Конвенции о запрете пыток, были нарушены в связи с принудительным психиатрическим лечением, избиением и отсутствием эффективного расследования по делу.

Не единичный случай

Жалоба Баталиных – не единственная "российская" жалоба в ЕСПЧ, связанная с российской психиатрией. Весной этого года суд коммуницировал еще четыре жалобы россиян, касающихся принудительного помещения в психбольницу. И если в случае с Баталиным для помещения его в спецучреждение были основания, то в остальных случаях основания для госпитализации выглядят сомнительными.

Петербуржец Виктор Котенев, был госпитализирован в 2007 г. по инициативе полиции, которой надоедал "неоднократными необоснованными звонками". На лечение его отправил суд по итогам психиатрического освидетельствования: врачи сделали вывод о риске "значительного ущерба [его] здоровью в связи с ухудшением психического состояния в отсутствие психиатрической помощи".

Валентина Заикина пострадала из-за соседей: врачи психбольницы № 13 за один день заключили, что пациентка должна быть госпитализирована принудительно, поскольку представляет опасность для себя и окружающих. Решение поддержал суд.

Москвич Алексей Хомченков в 2010 г. привлекался к уголовной ответственности как соучастник фиктивного банкротства, однако вместо суда был отправлен на принудительное лечение с диагнозом "шизофрения".

Алтайский журналист-оппозиционер Руслан Макаров был помещен в психиатрическую клинику после того, как он подал в суд на губернатора. При этом простив журналиста возбудили еще и уголовно дело об угрозе в адрес главы региона.

По версии всех заявителей, их лишили свободы в нарушение закона. Макаров также отметил, что психиатрия в России имеет карательную функцию и является мерой госпринуждения.

Вернется ли карательная психиатрия

В настоящее время признано, что в СССР помещение на принудительное лечение в психиатрические стационары применялось государством как мера репрессии, в первую очередь по политическим мотивам. Данное положение нашло свое закрепление в ст. 1 Закона РСФСР "О реабилитации жертв политических репрессий", напоминает Вадим Байбуз, партнер юридического бюро "Байбуз и партнеры". Некоторые полагают, что карательная психиатрия в последние годы появилась снова. "Какое-то время мы даже не могли в это поверить. Но сегодня очевидно, что злоупотребления такого рода растут и что это становится тенденцией", – заявлял Юрий Савенко, президент Ассоциации независимых психиатров России, еще в 2006 году.

Однако по мнению юристов, всё не столь драматично: "в настоящее время, как бы этого не хотелось лицам, несогласным с политикой нашего государства, такие действия невозможны", говорит Вадим Байбуз. По просьбе Право.Ru он объяснил, как работает система принудительной госпитализации в России.

"По общему правилу психиатрическая помощь, в том числе в форме госпитализации, оказывается с согласия пациента или его законного представителя, если пациент был признан недееспособным ст. 29. ФЗ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", – говорит юрист. – Однако в некоторых случаях лица, страдающие психическими расстройствами, могут быть подвергнуты недобровольной госпитализации".

Ее применение возможно в случаях, если обследование или лечение возможно только в стационаре, а расстройство психики является тяжелым и обусловливает:

– непосредственную опасность лица для себя или окружающих;
 – беспомощность лица, то есть неспособность самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности;
 – существенный вред здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи.

В соответствии с законом, в течение 24 часов после госпитализации должны быть оповещены родственники пациента, законный представитель или иные указанные им лица. После помещения в стационар комиссия врачей-психиатров должна принять решение об обоснованности госпитализации, в простонародье называемая "пятиминутка", поясняет Байбуз: "Если госпитализация признается обоснованной, то заключение комиссии направляется в суд по месту нахождения стационара для решения вопроса о дальнейшем пребывании лица в нем.

Принудительная госпитализация лица в психиатрический стационар на срок свыше 48 часов без судебного решения не допускается: по истечении этого срока пациента должны либо выписать, либо обратиться в суд с заявлением о вынесении постановления о принудительной госпитализации.

"Таким образом, законодатель создал два уровня защиты от злоупотреблений с принудительной госпитализацией", – заключает юрист. Конечно, нельзя исключать, что пациент может быть помещен в медучреждение незаконно, и медикаментозное воздействие создаст иллюзию психического расстройства, добавляет он, но в основе принятия постановления о госпитализации все равно будет лежать результат психиатрической экспертизы.

Обжаловать действия врача-психиатра, госпитализировавшего лицо в психиатрический стационар можно вышестоящему должностному лицу, прокурору или в суд.

"Что касается проведения независимой экспертизы, то вопрос принятия ее в качестве доказательства рассматривается индивидуально в каждом деле, поэтому не возможно однозначно ответить на вопрос, как суды должны к ним относиться. Другое дело постановка перед судом ходатайства о проведении дополнительной комплексной экспертизы, такое ходатайство может быть удовлетворено судом", – говоритБайбуз.

Потенциальные жертвы психиатрии

Судебная практика по принудительной госпитализации фактически здоровых граждан не многочисленна, рассказывает Вадим Байбуз: количество обращений в суд с требованиями признания действий правоохранительных органов об отказе в возбуждении уголовного дела по фактам незаконной госпитализации в медицинские учреждения невелико, а судебные приговоры лицам, допустившим злоупотребление должностными полномочиями в виде незаконной госпитализации единичны.

Тем не менее, для другой группы лиц опасность действительно велика. В группе риска – недееспособные граждане, количество судебных разбирательств по принудительной госпитализации которых зашкаливает. "Это естественно, что в отношении больных, беззащитных людей, обладателей квартир в Москве допускаются вопиющие злоупотребления, – рассказывает Байбуз. – Что характерно, то опасность им угрожает как от опекунов, так и от органа опеки и попечительства. Судебная практика изобилует такими примерами, когда органы опеки любым способом стараются госпитализировать опекаемого с целью его дальнейшего помещения в интернат и распоряжения его имуществом."

Интересы опекуна не всегда соответствуют интересам опекаемого. В результате случаются трагические случаи, когда человек госпитализирован, но помочь ему в защите его законных прав некому. Находясь в изоляции, он не имеет возможности позвонить, заключить соглашение с адвокатом.

По словам юриста, доказать, что человек несмотря на то, что он имеет какие-то заболевания, в том числе и психические, не создает угрозу окружающим, очень сложно: "Как правило, в основу решения о принудительной госпитализации ложится неадекватность поведения и отсутствие круглосуточного контроля за человеком. Заключение психиаторов в этом случае выдается под копирку заявления лица, ходатайствующего о госпитализации".