Яндекс.Метрика

Обзор судебной практики Верховного суда Российской Федерации за первый квартал 2007 года

                                                                                         Вопросы квалификации

      1. Осуждение лица по п. «в» ч.2 ст. 105 УК РФ исключено из приговора, поскольку потерпевшая была специально приведена в беспомощное состояние для облегчения ее убийства.

     В начале ноября 2002 года Каншокова, снимая комнату у Б., тайно похитила из ее кошелька 7000 рублей, причинив потерпевшей значительный ущерб.

     Потерпевшая Б., обнаружив исчезновение денег, заподозрив в краже Каншокову и ее сожителя Ахомготова, стала периодически  требовать от них вернуть деньги, угрожая в противном случае сообщить об этом в органы милиции. Каншокова призналась Ахомготову, что кражу денег совершила она и уговорила его совершить убийство Б.

     19 ноября 2002 года Ахомготов подмешал большую дозу снотворного лекарственного средства - димедрола в водку, употреблявшуюся потерпевшей.

     Когда потерпевшая, находясь под воздействием  лекарственного вещества (димедрола), обладающего снотворным эффектом, а также с учетом ее пожилого возраста и состояния здоровья, находилась в беспомощном состоянии, Ахомготов накрыл лицо потерпевшей полотенцем и удерживал до тех пор, пока та не перестала подавать признаков жизни.

     В результате умышленных действий Ахомготова наступила смерть потерпевшей.

     После совершения убийства Б. Ахомготов и Каншокова завладели ее имуществом на сумму 4750 рублей.

     Действия Каншоковой квалифицированы судом по ч.4 ст. 33 и п.п. «в», «к» ч.2 ст. 105 УК РФ, п. «а» ч.2 ст. 158 УК РФ (в редакции от 8 декабря 2003 года), п. «в» ч.2 ст. 158 УК РФ (в редакции от 8 декабря 2003 года).

     Президиум Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев уголовное дело по надзорной жалобе осужденной Каншоковой, исключил из судебных решений осуждение ее по ч.4 ст. 33, п. «в» ч.2 ст. 105 УК РФ.

     Суд признал Каншокову виновной в подстрекательстве к убийству лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии.

     При этом суд сослался на то, что в процессе лишения жизни потерпевшей Ахомготовым была использована значительная доза снотворного лекарственного средства - димедрола, подмешанного в водку, чем потерпевшая была практически доведена до беспомощного состояния (сонливости и заторможенности), а затем он накрыл лицо потерпевшей полотенцем и удерживал его, перекрывая тем самым доступ воздуха в дыхательные пути, пока Б. не перестала подавать признаки жизни.

     Однако по смыслу закона убийство лица, которое виновный в процессе лишения жизни своими действиями привел в состояние «сонливости и заторможенности», нельзя отнести к беспомощному состоянию.

     Кроме того, по факту кражи денег у потерпевшей Б. в сумме 7000 рублей, имевшей место в ноябре 2002 года, суд квалифицировал действия Каншоковой по п. «в» ч.2 ст. 158 УК РФ (в редакции от 8 декабря 2003 года), а по факту кражи имущества той же потерпевшей после ее убийства по п. «а» ч.2 ст. 158 УК РФ (в редакции от 8 декабря 2003 года).

     Согласно ст. 17 УК РФ (в редакции от 13 июня 1996 года), совокупностью преступлений признавалось совершение двух или более преступлений, предусмотренных различными статьями или частями статьи Уголовного кодекса Российской Федерации, ни за одно из которых лицо не было осуждено.

     Однако в нарушение этого закона и ст. 10 УК РФ суд признал совокупностью преступлений и назначил виновной наказание за каждое преступление поэпизодно, а также по правилам ч.3 ст. 69 УК РФ за те действия, которые предусмотрены одной частью одной статьи Уголовного кодекса Российской Федерации (ч.2 ст. 158 УК РФ), то есть в соответствии с положениями ст. 17 УК РФ в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 года.

     Это повлекло ухудшение положения Каншоковой и назначение ей более строгого наказания, чем оно могло быть назначено при соблюдении требований ст. 17 УК РФ в прежней редакции.

     С учетом положений ст. 17 УК РФ (в редакции от 13 июня 1996 года) Каншоковой назначено одно наказание за совершение двух краж, предусмотренных п.п. «а», «в» ч.2 ст. 158 УК РФ (в редакции от 31 октября 2002 года).

         Постановление  Президиума Верховного Суда РФ
№ 615П06 по делу Каншоковой

      2. Хищение считается оконченным, если имущество изъято и виновный имеет реальную возможность распорядиться им по своему усмотрению. При этом не требуется, чтобы виновный фактически воспользовался этим имуществом.

     Установлено, что Ощепков и Порошин, работая оперуполномоченными уголовного розыска, создали организованную группу, в состав которой, кроме них, вошли Никитин и Полянин. Они решили путем обмана и подделки документов завладеть чужим имуществом - двухкомнатной квартирой, где проживал С., которую они намеревались продать, а деньги разделить между собой. С этой целью Ощепков, Порошин и Никитин подготовили необходимые документы для получения Никитиным паспорта на имя С.

     После получения Никитиным паспорта на имя С., им совместно с Ощепковым и Порошиным были подготовлены соответствующие документы на приватизацию квартиры, в которой проживал С.

     17 мая 1996 года осужденные данную квартиру приватизировали, а 17 июня 1996 года с целью продажи этой квартиры оформили в нотариальном порядке договор купли-продажи квартиры между Никитиным и Поляниным.

     4 июля 1996 года с целью скрыть мошенничество осужденные совершили убийство С.

     После этого Порошин, Полянин и Ощепков вывезли труп потерпевшего, его мебель и личные вещи из квартиры на городскую свалку, где подожгли.

     Действия Ощепкова квалифицированы судом (с учетом последующих изменений) по ч.1 ст. 170, ч.3 ст. 147, ст. 17, п.п. «а», «е», «н» ст. 102 УК РСФСР  и ч.2 ст. 167 УК РФ (в редакции от 13 июня 1996 года).

     Осужденный Ощепков в надзорной жалобе утверждал, что его действия неправильно квалифицированы по ч.3 ст. 147 УК РСФСР как оконченное преступление, так как деньги за квартиру он не получил и просил переквалифицировать данные действия на ст. 15, ч.3 ст. 147 УК РСФСР.

     Президиум Верховного Суда Российской Федерации надзорную жалобу осужденного в этой части оставил без удовлетворения по следующим основаниям.

     По смыслу закона хищение считается оконченным, если имущество изъято и виновный имеет реальную возможность распорядиться им по своему усмотрению. При этом не требуется, чтобы виновный фактически воспользовался этим имуществом. Имеет значение только то, что он, завладев чужим имуществом, получил возможность распорядиться им.

     Из приговора видно, что осужденные путем обмана завладели чужим имуществом - квартирой С., приватизировали ее на имя Никитина и оформили фиктивный договор купли-продажи данной квартиры, согласно которому Никитин продал квартиру Полянину.

     Таким образом, они распорядились похищенным имуществом по своему усмотрению.

     В связи с этим доводы жалобы Ощепкова о том, что в его действиях имеется лишь покушение на хищение квартиры, а не оконченный состав мошенничества, необоснованны.

         Постановление Президиума Верховного Суда РФ
№ 748П06 по делу Ощепкова и др.

      3. Предложение о совершении разбойного нападения в соответствии с требованиями ч.4 ст. 33 УК РФ квалифицировано как подстрекательство к совершению преступления.

     Действия осужденных по эпизоду разбойного нападения необоснованно квалифицированы по признаку совершения преступления по предварительному сговору группой лиц.

     Установлено, что Митиненко предложила Гагаеву совершить разбойное нападение на потерпевшую в целях завладения ее имуществом. Гагаев согласился и нанес потерпевшей Х. множественные удары поленом по голове, а затем кочергой и топором по различным частям тела.

     Смерть потерпевшей Х. наступила на месте происшествия в результате закрытой черепно-мозговой травмы.

     Завледев имуществом потерпевшей на сумму 16480 рублей, Гагаев и Митиненко скрылись с места происшествия.

     Суд первой инстанции квалифицировал действия Гагаева по      п. «з» ч.2 ст. 105 и п. «в» ч.4 ст. 162 УК РФ, Митиненко - по ч.5     ст. 33 и п. «в» ч.4 ст. 162 УК РФ.

     Суд кассационной инстанции оставил приговор без изменения.

     Президиум Верховного Суда Российской Федерации, изучив доводы надзорных жалоб Гагаева и проверив материалы уголовного дела, переквалифицировал действия Митиненко с ч.5 ст. 33 и п. «в» ч.4 ст. 162 УК РФ на ч.4 ст. 33 и ч.2 ст. 162 УК РФ (в редакции от 21 июля 2004 года) и исключил из осуждения Гагаева по п. «в» ч.4 ст. 162 УК РФ квалифицирующий признак разбоя «группой лиц по предварительному сговору».

     Президиум мотивировал свое решение следующим образом.

     Судом установлено и отражено в приговоре, что Митиненко только предложила Гагаеву совершить нападение на потерпевшую в целях хищения ее имущества, непосредственного участия в нападении она не принимала.

     Суд признал, что исполнителем преступления был один Гагаев, а Митиненко принимала соучастие в разбое в форме пособничества, выразившегося в том, что она предложила Гагаеву совершить нападение на Х., и квалифицировал ее действия по ч.5 ст. 33 и п. «в» ч.4 ст. 162 УК РФ.

     Таким образом, суд, придя к правильному выводу о том, что исполнителем разбоя был один Гагаев, при квалификации действий, совершенных Митиненко, ошибочно указал, что она являлась пособником в разбое.

     Предложение о совершении разбойного нападения в соответствии с требованиями ч.4 ст. 33 УК РФ следует признать подстрекательством к совершению преступления.

     По смыслу закона при наличии одного исполнителя и другого лица, являющегося подстрекателем к совершению преступления, действия осужденных не могут быть квалифицированы как совершенные группой лиц по предварительному сговору.

     Поэтому данный квалифицирующий признак исключен из осуждения Гагаева и Митиненко.

         Постановление Президиума Верховного Суда РФ
№ 618П06 по делу Гагаева и Митиненко

 

     4. Если лицо в соответствии с распределением ролей совершило согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления, то содеянное им в этом случае является соисполнительством.

     Гарифуллин и Матренин вступили в сговор о совершении разбойного нападения на предпринимателя А., при этом они договорились, что Матренин, вооруженный пистолетом, нападет на А. и отберет у него деньги, а Гарифуллин будет наблюдать за обстановкой и при появлении посторонних лиц предупредит его об опасности. 5 ноября 2000 года, увидев, что потерпевший А. получил в кассе деньги, Матренин выстрелил ему в спину из пистолета, после чего завладел деньгами.

     24 декабря 2000 года Матренин и Гарифуллин решили совершить нападение на продовольственный магазин «Садко». Когда из него вышел последний покупатель, Матренин зашел в магазин, наставил на продавцов пистолет и, угрожая применением насилия, опасного для жизни и здоровья, похитил из кассы деньги в сумме 1200 рублей.

     В обоих случаях Гарифуллин во время нападения находился рядом, чтобы при появлении посторонних лиц предупредить Матренина об опасности. Похищенные деньги они поделили между собой.

     По приговору суда Гарифуллин осужден по ч.2 ст. 162 УК РФ (по эпизоду от 5 ноября 2000 года), по ч.2 ст. 162 УК РФ (по эпизоду от 24 декабря 2000 года), по ч.1 ст. 222 УК РФ и по совокупности преступлений на основании ч.3 ст. 69 УК РФ к 7 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

     Президиум Верховного Суда Российской Федерации изменил приговор: квалифицировал действия Гарифуллина, связанные с разбойным нападением на А. и на магазин «Садко», по ч.2 ст. 162 УК РФ.

     При совершении каждого из нападений Гарифуллин во исполнение отведенной ему роли, обусловленной предварительным сговором, находился поблизости от места преступления и наблюдал за окружающей обстановкой, чтобы при появлении посторонних лиц своевременно предупредить другого соучастника о возможном обнаружении совершаемого ими преступления.

     Исходя из смысла закона, если лицо в соответствии с распределением ролей совершило согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления, то содеянное им в этом случае является соисполнительством и квалифицируется без ссылки на ст. 33 УК РФ.

     Таким образом, действия Гарифуллина, связанные с его участием в разбойных нападениях на А. и на магазин «Садко», обоснованно квалифицированы по ч.2 ст. 162 УК РФ как соучастие в преступлениях в форме соисполнительства.

     Вместе с тем суд допустил ошибку в применении уголовного закона.

     Согласно ст. 17 УК РФ в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 года, действовавшей на момент совершения преступлений, за которые осужден Гарифуллин, совокупностью преступлений признавалось совершение двух или более преступлений, предусмотренных различными статьями или частями статьи Уголовного кодекса РФ, ни за одно из которых лицо не было осуждено.

     Однако суд в нарушение ст. 10 УК РФ признал совокупностью и те преступления, которые предусмотрены одной частью одной статьи, и поэпизодно квалифицировал его действия, связанные с участием в разбойных нападениях, то есть применил положения   ст. 17 УК РФ в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 года № 162-ФЗ.

     Это повлияло на размер наказания при его назначении по совокупности преступлений на основании ч.3 ст. 69 УК РФ и, следовательно, повлекло ухудшение положения осужденного.

     Президиум квалифицировал действия Гарифуллина по ч.2     ст. 162 УК РФ, по которой назначил 5 лет 6 месяцев лишения свободы. На основании ч.3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных ч.2 ст. 162 и ч.1 ст. 222 УК РФ, путем частичного сложения наказаний назначил Гарифуллину 6 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима. В остальной части судебные решения в отношении Гарифуллина оставлены без изменения.

         Постановление Президиума Верховного Суда РФ
№641П06 по делу Гарифуллина и Матренина

      5. Действия лица, признанного виновным в разбое, обоснованно квалифицированы по признакам его совершения с незаконным проникновением в жилище, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего.

     Установлено, что Савин, Гусаков и Милованов договорились между собой завладеть имуществом потерпевшего С.

     С этой целью Савин узнал место жительства потерпевшего, передал эту информацию сообщникам и поручил им осмотреть данную квартиру. 4 мая 2002 года Гусаков и Милованов под предлогом покупки квартиры, представившись риэлторами, пришли в квартиру потерпевшего С., узнали от потерпевшего, что на следующий день он будет находиться в квартире один, и договорились с ним о встрече. Полученную информацию они сообщили Савину.

     5 мая 2002 года Савин передал Милованову кусок резинового шланга, ампулы с аминозином,  шприц и под видом покупателя квартиры совместно с Гусаковым и Миловановым, используя предлог осмотра квартиры, вошел в квартиру потерпевшего. Затем по условному сигналу Савина Милованов и Гусаков напали на потерпевшего и совершили его убийство.

     В ходе нападения Савин, Гусаков и Милованов завладели различным имуществом потерпевшего, всего на общую сумму 230 660 рублей 65 копеек.

     Действия Савина квалифицированы судом по п.п. «б», «в» ч.2 ст.162 УК РФ.

     В надзорной жалобе осужденный Савин просил состоявшиеся судебные решения изменить, исключить за недоказанностью из осуждения за разбой квалифицирующие признаки этого преступления «в крупном размере», «с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего» и «с незаконным проникновением в жилище».

     Президиум Верховного Суда Российской Федерации удовлетворил надзорную жалобу осужденного Савина частично.

     Приговором, основанном на вердикте коллегии присяжных заседателей,  установлено, что Савин, заранее договорившись с Гусаковым и Миловановым о разбойном нападении на потерпевшего С., привлек к участию сообщников, подготовил шприц, ампулы аминазина, а также передал Милованову резиновый шланг, который был использован в качестве оружия. Именно по сигналу Савина Гусаков и Милованов напали на потерпевшего, нанеся ему удары резиновым шлангом по голове, причинив тяжкий вред здоровью в виде закрытой непроникающей черепно-лицевой травмы.

     При таких обстоятельствах доводы Савина об исключении его осуждения по п. «в» ч.3 ст.162 УК РФ признаны несостоятельными.

     Нет оснований и для исключения из судебных решений квалифицирующего признака разбоя «с незаконным проникновением в жилище», поскольку фактические обстоятельства дела свидетельствуют о том, что Савин проник в жилище потерпевшего под видом покупателя квартиры, то есть незаконно, путем обмана.

     Вместе с тем Президиум исключил из состоявшихся судебных решений осуждение Савина по п. «б» ч.3 ст.162 УК РФ.

     В соответствии с п.4 Примечания к ст.158 УК РФ (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 года № 162-ФЗ) крупным размером признается стоимость имущества, превышающая 250 000 рублей.

     Савин осужден за разбой, совершенный в целях завладения имуществом в крупном размере.

     Поскольку в данном случае стоимость похищенного имущества составляет 230 660 рублей 65 копеек, т.е. не превышает 250 000 рублей, следовательно, не составляет крупного размера.

     Постановление Президиума Верховного Суда РФ
№ 498П06 по делу Савина и др.

      6. Действия виновного обоснованно квалифицированы по ч.4 ст.166 УК РФ как неправомерное завладение автомобилем без цели хищения, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья.        

     Кожин, Базьо и Яковлев заранее договорились о завладении транспортным средством путем применения насилия к водителю и удаления его из автомашины. С этой целью они остановили автомобиль под управлением Ч.

     Во время следования Яковлев набросил на шею Ч. шнурок и стал затягивать его. Кожин остановил автомашину. Шнурок порвался и потерпевший выскочил из автомобиля. Яковлев и Базьо догнали потерпевшего, посадили на заднее сиденье, сами сели по бокам.

     Кожин повел автомобиль в безлюдное место. Базьо душил потерпевшего, а Яковлев удерживал потерпевшего за руки.

     Смерть потерпевшего Ч. наступила от сдавливания органов шеи петлей. Убедившись, что водитель мертв, Базьо и Яковлев вытащили труп из автомашины.

     Завладев автомашиной, осужденные катались на ней по городу, пока автомобиль не был остановлен сотрудниками   милиции.

     По приговору суда Кожин осужден по ч.4 ст.166 УК РФ.

     Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации оставила приговор без изменения.

     Осужденный Кожин в надзорной жалобе поставил вопрос о переквалификации его действий, утверждая, что он не виновен в неправомерном завладении автомобилем с применением насилия, опасного для жизни или здоровья.

     Президиум Верховного Суда Российской Федерации, проверив производство по уголовному делу в отношении Кожина, надзорную жалобу в этой части оставил без удовлетворения.

     Согласно показаниям осужденных Яковлев и Базьо в присутствии Кожина оговорили возможность завладеть автомашиной, выбросив из нее водителя. Кожин согласился принять участие в планируемом преступлении, поскольку, кроме него, никто не умел управлять автомобилем.

     Во время поездки в автомашине Яковлев набросил на шею водителя шнурок и стал его душить, а Кожин принял меры к остановке автомашины. Когда Базьо и Яковлев догнали водителя и посадили в автомобиль, Кожин пересел на место водителя и управлял автомобилем, в том числе и в тот период, когда  Базьо и Яковлев в салоне автомашины душили потерпевшего.

     Суд, оценив все доказательства в их совокупности, признав показания осужденных в данной части достоверными, пришел к обоснованному выводу о виновности Кожина и правильно квалифицировал его действия по ч.4 ст.166 УК РФ.

     Таким образом, доводы осужденного о его непричастности к завладению автомобилем с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, и неправильной квалификации его действий являются несостоятельными.

         Постановление Президиума Верховного Суда РФ
№ 823П06 по делу Кожина и др.

      7. Действия лица, совершившего поджог похищенной им автомашины в условиях, исключающих распространение огня на другие объекты или причинение вреда чужому имуществу, следует квалифицировать по ч.1 ст.167 УК РФ, если потерпевшему причинен значительный ущерб.

     Действия лица, перевозившего боеприпас при себе, охватываются понятием «незаконное ношение боеприпаса» и дополнительной квалификации как перевозка боеприпаса не требуют.

     Бритов, зная о наличии у К. крупных денежных средств и дорогостоящего имущества, решил завладеть имуществом потерпевшего путем разбойного нападения и убийства.

     С этой целью 29 августа 1997 года Бритов незаконно изготовил боеприпас к не установленному следствием стреляющему устройству, и, зарядив это устройство боеприпасом, незаконно хранил его при себе, носил и перевозил.

     30 августа 1997 года Бритов, следуя на автомашине потерпевшего К., попросил его остановить автомашину, после чего произвел прицельный выстрел из самодельного стреляющего устройства в голову К., а затем задушил потерпевшего ремнем. От огнестрельных ранений в голову и удавления петлей последовала смерть потерпевшего.

     С целью сокрыть следы преступления Бритов закопал труп в лесу, выбросил в реку стреляющее устройство, а автомашину потерпевшего стоимостью 40 000 000 рублей сжег в районе свалки.

     Всего Бритовым похищено имущество потерпевшего на сумму 60 160 000 неденоминированных рублей.

     Действия Бритова квалифицированы судом по п. «з» ч.2 ст.105, п.п. «б», «в» ч.3 ст.162, ч.1 ст.223, ч.1 ст.222 УК РФ и ч.2 ст.167 УК РФ.

     Президиум Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев дело по надзорной жалобе осужденного, изменил состоявшиеся в отношении Бритова судебные решения по следующим основаниям.

     Квалифицируя действия Бритова по ч.2 ст.167 УК РФ, суд исходил из того, что похищенная автомашина была уничтожена путем поджога.

     Между тем по смыслу закона умышленное уничтожение или повреждение отдельных предметов с применением огня в условиях, исключающих его распространение на другие объекты и возникновение угрозы причинения вреда жизни и здоровью людей, а также чужому имуществу, надлежит квалифицировать по ч.1 ст.167 УК РФ, если потерпевшему причинен значительный ущерб.

     Из материалов дела видно, что Бритов поджег похищенную им автомашину в районе свалки, что исключало возможность причинения вреда чужому имуществу или распространение огня на иные объекты.

     С учетом изложенного Президиум переквалифицировал действия Бритова с ч.2 ст.167 УК РФ на ч.1 ст.167 УК РФ как умышленное уничтожение чужого имущества, причинившее значительный ущерб потерпевшему.

     Данное преступление, отнесенное уголовным законом к категории преступлений небольшой тяжести, Бритов совершил 30 августа 1997 года.

     На основании ч.1 ст.78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления небольшой тяжести истекло два года. При этом сроки давности исчисляются со дня совершения преступления и до момента вступления приговора суда в законную силу.

     Поскольку со дня совершения Бритовым преступления до вступления приговора в законную силу (15 декабря 1999 года) прошло более двух лет, Президиум освободил Бритова от наказания, назначенного ему по ч.1 ст.167 УК РФ, на основании п. 3 ч.1 ст.24 УПК РФ за истечением сроков давности уголовного преследования.

     Президиум также исключил из судебных решений указание об осуждении Бритова за незаконную перевозку боеприпаса.

     По смыслу закона под незаконной перевозкой боеприпасов следует понимать их перемещение на любом виде транспорта, но не непосредственно при обвиняемом.

     Как видно из материалов дела, Бритов перевозил боеприпас при себе, то есть эти действия охватываются понятием «незаконное ношение боеприпаса». Поэтому вывод суда о дополнительной квалификации этих действий как перевозка боеприпаса является ошибочным.

              Постановление Президиума Верховного Суда РФ
№ 597П06 по делу Бритова

      8. Под добровольной сдачей огнестрельного оружия следует понимать выдачу оружия по своей воле независимо от мотивов. Об этом может свидетельствовать как факт выдачи оружия, так и сообщение о его местонахождении органам власти при реальной возможности его дальнейшего хранения.

     Из материалов дела видно, что Амшоков, Даов, Шиков на автомашине добровольно приехали в РОВД, сообщив, что в машине лежат пистолеты.

     После этого Амшоков, Даов, Шиков были задержаны по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ, а  указанные пистолеты, в том числе и пистолет ТТ    № 30014047, были изъяты из салона автомашины.

     Таким образом, Амшоков не только добровольно явился  в правоохранительные органы, но и добровольно сдал пистолет ТТ    № 30014047.

     Факт сдачи пистолета «ТТ» признал и суд, о чем прямо указал в описательно-мотивировочной части приговора.

     Несмотря на это, Амшоков был осужден (с учетом последующих изменений) по ч.1 ст.222 УК РФ (в редакции от 8 декабря 2003 года) и п. «а» ч.2 ст.105 УК РФ.

     Президиум Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев надзорную жалобу осужденного Амшокова, отменил судебные решения в части его осуждения по ч.1 ст.222 УК РФ по следующим основаниям.

     По смыслу уголовного закона под добровольной сдачей огнестрельного оружия и боеприпасов следует понимать выдачу лицом указанных предметов по своей воле или сообщение органам власти о месте их нахождения при реальной возможности дальнейшего хранения вышеуказанных предметов.

     В соответствии с Примечанием к ст.222 УК РФ (в редакции от 13 июня 1996 года) лицо, добровольно сдавшее предметы, указанные в данной статье, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления.

     Производство по делу в части осуждения Амшокова по ч.1 ст.222 УК РФ прекращено в соответствии с Примечанием к ст.222 УК РФ.

         Постановление Президиума Верховного Суда РФ
№ 606П06 по делу Амшокова и др.

 

Назначение наказания

      9. Согласно п. «а» ч.1 и ч.2 ст.78 УК РФ лицо освобождается от наказания, если со дня совершения преступления небольшой тяжести истекло 2 года, при этом сроки давности исчисляются со дня совершения преступления и до момента вступления приговора в законную силу.

     По приговору суда от 29 января 1999 года Соловьев осужден по ч.2 ст.325 УК РФ и другим статьям УК РФ.

     Судом установлено, что похищение Соловьевым паспорта и других важных личных документов совершено 13 марта 1997 года, в то время как приговор вступил в законную силу только 27 апреля 1999 года. Таким образом, на день рассмотрения дела судом кассационной инстанции истек двухгодичный срок давности, установленный за совершение преступления, предусмотренного ч.2 ст.325 УК РФ.

     В соответствии со ст.15 УК РФ к преступлениям небольшой тяжести относятся деяния, за совершение которых максимальное наказание не превышает двух лет лишения свободы.

     Санкция ч.2 ст.325 УК РФ предусматривает наказание до 3-х месяцев ареста. Таким образом, данное преступление относится к категории преступлений небольшой тяжести.

     Из материалов дела видно что осужденный был задержан 14 марта 1997 года. Данных, свидетельствующих о том, что Соловьев скрывался от следствия, не имеется.

     На основании изложенного Президиум Верховного Суда РФ изменил состоявшиеся по делу судебные решения и освободил Соловьева от наказания, назначенного по ч.2 ст.325 УК РФ, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

              Постановление Президиума Верховного Суда РФ
№ 766П06ПР по делу Соловьева

      10. Согласно ч.1 ст.46 УК РФ штраф есть денежное взыскание, назначаемое в пределах, предусмотренных Уголовным кодексом Российской Федерации.

     Шардаков был осужден по ч.3 ст.204 УК РФ (в редакции от 8 декабря 2003 года) к штрафу в размере 200 тысяч рублей.

     Однако суд не учел, что на момент совершения Шардаковым преступления действовала ч.3 ст.204 УК РФ в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 года, санкция которой предусматривала наказание в виде штрафа в размере от 500 до 800 минимальных размеров оплаты труда.

     Базовая сумма штрафа, равная 100 рублям, действовала с 1 января 2001 года до принятия Федерального закона от 8 декабря 2003 года, то есть до внесения изменений в ст.46 УК РФ, в соответствии с которыми изменено понятие штрафа.

     Размер штрафа, предусмотренный санкцией ч.3 ст.204 УК РФ, действовавшей во время совершения осужденным преступления, составлял от 50 тысяч до 80 тысяч рублей, что значительно ниже, чем размер штрафа, предусмотренный санкцией ч.3 ст.204 УК РФ в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 года, и суд не вправе был применять новый уголовный закон, как ухудшающий положение осужденного.

     Судебная коллегия переквалифицировала действия осужденного с ч.3 ст.204 УК РФ (в редакции от 8 декабря 2003 г.) на ч.3 ст.204 УК РФ (в редакции от 13 июня 1996 года) и назначила наказание в виде штрафа в размере 70 тысяч рублей.

              Определение № 45-Дп06-16 по делу Шардакова

      11. Активное способствование раскрытию преступлений и наличие у осужденного на иждивении малолетнего ребенка признаны обстоятельствами, смягчающими наказание.

     По приговору суда Киреев осужден по п.«а» ч.2 ст.105 УК РФ к     16 годам лишения свободы, по ч.3 ст.30, п.«к» ч.2 ст.105 УК РФ к       9 годам лишения свободы. На основании ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено 20 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

     Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации оставила приговор без изменения.

     Президиум Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев надзорную жалобу осужденного Киреева, изменил судебные решения в части назначенного ему наказания по следующим основаниям.

     В соответствии с п.6 ч.1 ст.299 УПК РФ суд при постановлении приговора обязан разрешить вопрос о наличии или отсутствии обстоятельств, отягчающих и смягчающих наказание подсудимого.

     Требования этого закона судом не выполнены.

     Как видно из материалов дела, Киреев, задержанный на следующий день после совершения преступлений, сообщил работникам милиции о совершенных им преступлениях, при выходе на место происшествия подробно рассказал об обстоятельствах их совершения.

     Органами предварительного следствия эти действия были расценены как активное способствование Киреевым раскрытию преступления и указано в обвинительном заключении как обстоятельство, смягчающее наказание Киреева.

     Из материалов дела также видно, что на иждивении Киреева находится малолетний ребенок - дочь, родившаяся 17 сентября 2004 года.

     Однако, как видно из приговора, вопрос о наличии или отсутствии смягчающих или отягчающих наказание Киреева обстоятельств судом не обсуждался.

     При таких данных активное способствование раскрытию преступлений и наличие у Киреева на иждивении малолетнего ребенка необходимо признать обстоятельствами, смягчающими его наказание.

     Обстоятельств, отягчающих наказание Киреева, не установлено.

     На основании изложенного Президиум Верховного Суда Российской Федерации изменил состоявшиеся по делу в отношении Киреева судебные решения, смягчил назначенное ему по п.«а» ч.2 ст.105 УК РФ наказание до 15 лет лишения свободы, по ч.3 ст.30, п.«к» ч.2 ст.105 УК РФ - до 8 лет лишения свободы. На основании ч.3 ст.69 УК РФ окончательно Кирееву назначено 18 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. В остальной части судебные решения оставлены без изменения.

         Постановление Президиума Верховного Суда РФ
№ 815П06 по делу Киреева

 

Процессуальные вопросы

      12. Постановление судьи, по которому уголовное дело возвращено прокурору со ссылкой на ст.237 УПК РФ, отменено.

     По постановлению судьи уголовное дело в отношении Аксентьева и Бузина возвращено прокурору в порядке ст.237 УПК РФ в связи с тем, что следователь не решил вопрос о выделении в отдельное производство уголовного дела в отношении несовершеннолетнего Бузина и не вынес постановления о невозможности такого выделения, чем нарушил положения ст.422 УПК РФ.

     Государственный обвинитель в кассационном представлении просил об отмене постановления со ссылкой на то, что решение суда противоречит положениям ст.237 УПК РФ, которая не предусматривает в качестве основания возвращения дела прокурору нарушение ст.422 УПК РФ.

     Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, удовлетворила кассационное представление.

     Согласно ст.422 УПК РФ уголовное дело в отношении несовершеннолетнего, участвовавшего в совершении преступления вместе со взрослым, выделяется в отдельное производство в порядке, установленном ст.154 УПК РФ, исходя из которой выделение уголовного дела производится на основании постановления прокурора, следователя или дознавателя.

     Таким образом, анализ приведенных норм уголовно-процессуального закона свидетельствует о том, что процессуальный закон не содержит прямого указания на необходимость вынесения органами предварительного расследования постановления о невозможности выделения в отдельное производство дела в отношении несовершеннолетнего обвиняемого, привлеченного к уголовной ответственности по одному делу с совершеннолетними.

     Постановление судьи о возвращении дела в отношении Аксентьева и Бузина прокурору отменено.

     Дело направлено на новое рассмотрение со стадии предварительного слушания.

              Определение № 73-О06-21 по делу Аксентьева и Бузина

      13. Нарушение права на защиту, выразившееся в рассмотрении дела судом кассационной инстанции в отсутствие адвоката, об участии которого ходатайствовал осужденный, повлекло отмену кассационного   определения.

     По приговору Верховного Суда Чувашской Республики с участием присяжных заседателей, вынесенному 4 июня 2003 года, Алексеев осужден по п.«а» ч.2 ст.166, по п.«ж» ч.2 ст.105, по п.«а» ч.2 ст.158 УК РФ.

     Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации определением от 17 ноября 2003 года оставила приговор в отношении Алексеева без изменения.

     Заместитель Генерального прокурора РФ в надзорном представлении просил об отмене кассационного определения в отношении Алексеева, направлении дела на новое кассационное рассмотрение, указывая, что при рассмотрении дела в кассационном порядке было нарушено право Алексеева на защиту, ходатайства осужденного о предоставлении ему защитника судом кассационной инстанции оставлены без внимания, дело рассмотрено без адвоката, поскольку его участие обеспечено не было.

     Президиум Верховного Суда Российской Федерации определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в отношении Алексеева отменил.

     В соответствии с положениями ст.ст.47, 50 УПК РФ обвиняемый (осужденный) имеет право пользоваться помощью защитника, в том числе бесплатно. Участие защитника в уголовном судопроизводстве по просьбе обвиняемого (осужденного) обеспечивается дознавателем, следователем, прокурором или судом.

     Как видно из материалов дела, защиту Алексеева в суде первой инстанции осуществлял адвокат Ф., который в кассационном порядке приговор Верховного суда Чувашской Республики не обжаловал.

     Осужденный Алексеев, находящийся под стражей, в кассационной жалобе от 9 июня 2003 года, поступившей в суд первой инстанции 11 июня 2003 года, просил рассмотреть дело в кассационном порядке с участием адвоката Ф.

     После этого Алексеев 4 ноября 2003 года обратился с заявлением, которое поступило в Верховный Суд Российской Федерации 11 ноября 2003 года, о предоставлении ему любого адвоката для защиты интересов при рассмотрении его кассационной жалобы, так как от услуг адвоката Ф. он отказался.

     Однако эти заявления осужденного судом кассационной инстанции оставлены без внимания.

     Уголовное дело по кассационным жалобам осужденного Алексеева и других осужденных на приговор Верховного Суда Чувашской Республики рассмотрено Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 17 ноября 2003 года без участия защитников.

     Лишение Алексеева возможности пользоваться квалифицированной юридической помощью при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке могло повлиять на вынесение законного, обоснованного и справедливого решения, поскольку суд второй инстанции проверяет приговор как по имеющимся в деле данным, так и по дополнительно представленным материалам, а явившиеся в судебное заседание стороны имеют право выступать с объяснениями, заявлять ходатайства.

     Принимая во внимание изложенное, Президиум Верховного Суда Российской Федерации кассационное определение от 17 ноября 2003 года в отношении Алексеева отменил.

     Дело передано на новое кассационное рассмотрение.

              Постановление Президиума Верховного Суда РФ
№ 697П06ПР по делу Алексеева  и др.

      14. Вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

     Постановлением суда в пользу Гаджиева взыскано с Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации 595 949 рублей в возмещение имущественного вреда, причиненного в результате уголовного преследования.

     Министерство финансов Российской Федерации в кассационной жалобе поставило вопрос об отмене постановления, ссылаясь на то, что надлежащим ответчиком по делу должна быть Генеральная прокуратура Российской Федерации, а также на то, что действующие нормы законов не предусматривают возмещение реабилитированному имущественного вреда с учетом уровня инфляции, которые суд не принял во внимание.

     Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации оставила кассационную жалобу без удовлетворения, а постановление - без изменения, указав следующее.

     В соответствии с ч.1 ст.133 УПК РФ вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

     Согласно требованиям ст.1070 ГК РФ возмещение вреда гражданину в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности производится за счет казны Российской Федерации, поэтому суд обоснованно взыскал имущественный вред, причиненный Гаджиеву, с Министерства финансов Российской Федерации за счет средств казны Российской Федерации.

     Несостоятельными являются и доводы кассационной жалобы о необоснованном взыскании в пользу Гаджиева ущерба с учетом уровня инфляции.

     В соответствии с ч.4 ст.135 УПК РФ выплаты в возмещение имущественного вреда реабилитируемому производятся с учетом уровня инфляции, в связи с чем суд обоснованно применил индекс потребительских цен при определении размера причиненного Гаджиеву имущественного вреда.

              Определение № 78-О06-81 по делу Гаджиева